Несомненным  новшеством  в истории США стала раздача государством денег населению, с одновременным  обнулением процентных ставок ФРС.

Эти события еще ждут своих оценок, а пока можно зафиксировать имеющиеся факты, добавив теоретических рассуждений.

Соединённые Штаты и раньше печали деньги, но делали это несколько застенчиво, обзывая их кредитом.

Теперь же, когда ставка кредита стала равной нулю, а деньги стали выдавать не за трудовые подвиги, а за наличие гражданства, вопрос обретает новизну.

Можно ли такие деньги называть кредитными или они превратились в талоны на виски.

Вопрос не праздный и многим имеет смысл напрячься.

При этом в самом факте непосредственной раздачи денег  я не вижу ничего плохого.

Проблему я вижу  в нулевых ставках, которые превращают деньги в талоны.

И ни одного логичного соображения, чем же эти нулевые ставки хороши, я найти не могу.

Регулярно можно прочесть теоретическое рассуждение, что низкие ставки способствуют повышению инфляции.

Но это очевидный бред, неподтверждаемый статистическими фактами. 

Рис.1.

На рис.1 длительная история индекса потребительских цен и стоимости десятилетних казначейских бумаг.

Не индекс следовал за ставками, а ставки за ним, и их снижение никак ничего не меняло. 

На мой взгляд, это очевидно, что в случае массового конкурентного  производства ширпотреба, рост цен не будет выходить за рамки себестоимости  и не может служить индикатором стоимости денег.

При этом рост процентных ставок как раз увеличивает  себестоимость, а значит и инфляцию. Т.о., зависимость прямо противоположная.

Следующим аргументом нулевых ставок выступает безработица.

Рис.2.

Я перевёл данные по занятости в относительные цифры, уменьшив амплитуду, и наложил на предыдущие кривые.

До 2000 года можно заметить корреляцию, однако после, она разбивается вдребезги.

Итог очевиден. Проблемы никуда не делись, а вот кредитные деньги перестали ими быть.

Следующий аргумент за нулевые ставки – размер долга.

Но какая вам разница, каков размер долга,  если вы его  сами печатаете?

Суть не в размере, а, как это принято для измерения кредитных денег, в скорости их приращения.

Переходим к скорости.

Рис.3.

На рис.3 длительная история основных показателей.

Накачивать финансовый рынок деньгами стали совсем не так давно, в 2008 г.

Это делалось за счёт скупки гособязательств, а на балансе ФРС отражалось как рост общей монетарной базы.

На рост М2 и наличных в обращении это влияло не так существенно.

2020 год добавил  раздачу наличных населению, что незамедлительно отразилось ростом денежных агрегатов.

Рис.4.

Скорость денежной эмиссии совершила резкий рывок, и, допустим, М2 стал прирастать в годовом исчислении  на 25%.

Уместно вспомнить, что российский М2 прирастает всего на 14%.

К качеству американской валюты появляется слишком много вопросов, не имеющих разумных ответов.

В то время как достаточно просто вернуть деньгам их неотъемлемые функции, подняв ставку процента.

И ориентироваться в этом не на индекс цен, а на скорость приращения денег.

Да, кредит перестанет быть столь доступным, но он вновь станет рыночным инструментом, а деньги деньгами.

При этом так называемая стимуляция экономической активности может вестись непосредственно государством, у которого всё для этого есть, в том числе и прямой раздачей денег населению.

Странно, что столь простая мысль не в состоянии посетить «научно-экономические» мозги.

Убедиться в зависимости индекса акций от печатного станка большого труда не составляет.

Рис.5.

Достаточно совместить их рост в относительных цифрах на одном графике.

Но индекс акционерного капитала растёт не столько по причине увеличения денежной массы сколько из-за количества денег в свободном состоянии. А это уже целиком на совести регулятора, переставшего выполнять свои базовые функции.

Нулевые ставки, лишая деньги функции капитала,  перемещают эти функции в виртуальные ценности, не имеющие  единого эквивалента.

В обобщенном абстрактном виде это можно описать как новый этап в эволюции социальных отношений.

Изначально, рынок  и деньги   родились из товарного избытка, т.е. избытка реальных ценностей.

Теперь же эта история трансформируется в рынок избытка виртуальных ценностей, не имеющих предсказуемых перспектив. Мы же не знаем, сколько ещё вздумается напечатать талонов и фантиков, и сколько безумных фантазий они решат собой оценить.

Это сомнительное достижение несущее существенные риски для участников процесса, так как виртуальные игрушки долго не живут, даже если они называются недвижимостью.

И уж тем более это не гарантирует счастливую и долгую жизнь для доллара, ставшего талоном для участия в МММ или в компьютерных играх.

Думаю, что основную проблему текущего момента я описал, и остаётся только наблюдать за дальнейшим ходом событий, параллельно раздумывая над тем, что со всем этим делать.